Деревня Чертово Пустое Гдовского уезда Санкт–Петербургской губернии
(в настоящее время деревня Марьинско Плюсского района Псковской области)
 |
Фамилия Вревские происходит от топонима, – земли при селе Александрово–Врев с приселком Михалево и дачей Голубово в Псковской губернии, были дарованы Князю А. Б. Куракину императором Павлом I (26*).
Баронесса Вревская Евфимия Никитична, урожденная Арсеньева. Родилась 24.01.1814 г., умерла 12.02.1885 г. Похоронена в Свято–Троицкой церкви Смоленского православного кладбища в Санкт–Петербурге (59*).
Родилась 24.01.1814 г., умерла 12.02.1885 г.
Похоронена в Свято–Троицкой церкви Смоленского православного кладбища в Санкт–Петербурге.
Отец – директор Императорского Военно–сиротского дома и училища Мариинского института, генерал–майор, в последствии тайный советник Никита Васильевич Арсеньев (1775–1847), кавалер ордена Святого Георгия 4–й степени (1821 г.), был братом Михаила Васильевича Арсеньева (1768–1810), елецкого помещика, капитана л.–гв Преображенского полка, предводителя дворянства в Чембарском, – деда М. Ю. Лермонтова.
Мать – Евдокия (Авдотья) Емельяновна (1785–1856), урожденная Чеблокова, дочь надворного советника Емельяна Андреевича Чеблокова ( см. «Усадьба Томсона»).
После своей смерти в 1814 г., Е. А. Чеблоков оставил своим наследникам огромные долги, в результате чего, большая часть принадлежащего ему имения в Гдовском уезде Санкт–Петербургской губернии, ушло с молотка. Это в частности касалось имений, приобретенных на торгах И. Ф. Максимовым, В. Ф. Дружининым и Н. Г. Харламовым. Не избежали этой участи и имения, перешедшие, впоследствие, к Евфимии Никитичне Вревской и ее сестре Елене Никитичне Шмит.
Согласно делу 1819 г. о бывшем поместье Чеблокова (РГИА, Ф. 560, Оп. 38, № 106), в состав имущества, подлежащего продаже в счет погашения казенных и частных долгов Е. А. Чеблокова, входили деревни Супор (77 душ) и Передкино (24 души), на общую сумму около 25 000 рублей.
По всей видимости, эти деревни (либо только Супор), выкупает Никита Васильевич Арсеньев в начале 20-х годов XIX века. Это же, наверное, касается и деревень Детково, Апалево, Горка и Чертово Пустое.
Согласно Исповедальным росписям 1831 г. Санкт Петербургской Епархии ведомства Гдовского духовного правления Николаевской церкви села Заянье (ЦГИА, Ф.19 (Петроградская духовная консистория), Оп.112, № 871), – генерал–майор Н. В. Арсеньев указан как владелец деревень Горка, Супор и Чертово Пустое.
Е. Н. Вревская вышла замуж за барона Степана Александровича Вревского, который был внебрачным сыном князя
Александра Борисовича Куракина (19.09.1752– 30.12.1818) и Акулины Самойловны Зименковой, жены Николая Кузьмича Зименкова, управляющего имениями князей Куракиных в Тверской и Калужской губерниях.Император Австрийской империи
Франц Иосиф I дипломом от 09.03.1806 г. пожаловал внебрачным детям князя А. Б. Куракина (Борису, Степану и Марии) «со всеми их законными прямыми потомками» баронство Австрийской Империи. Право пользования этим титулом в Российской Империи было подтверждено Именным Высочайшим Указом 21 апреля 1818 года императора Александра I Правительствующему Сенату: «Дозволили Мы пожалованное от Его Величества Императора Австрийского… баронское достоинство принять и пользоваться всеми правами и преимуществами, сему достоинству принадлежащими. |
|
Вид на владения баронессы Е. Н. Вревской со стороны усадьбы А. В. Дружинина |
Вревской Евфимии Никитичне,наверное, в качестве приданого от родителей, достались деревни Детково, Чертово Пустое и Апалево Гдовского уезда Санкт–Петербургской губернии. В дальнейшем в 60–е годы XIX века, возникает деревня Никитино, а по некоторым сведениям Чертово Пустое переименовывается в Евдоксино. Деревня Никитино называется в честь отца – Арсеньева Никиты Васильевича, а Евдоксино в честь матери – Евдокии Емельяновны.
Усадьба баронессы Евфимии Никитичны Вревской, упоминание о которой встречается на страницах Дневника, находилась около деревни Чертово Пустое, напротив усадьбы Александра Васильевича Дружинина на противоположном берегу озера, поэтому гости, приезжавшие в А. В. Дружинину, имели возможность переправляться к Е. Н. Вревской на плотах, либо проехать по дороге, ведущей от середины Мариинского.
 |
|
Вид на усадьбу А. В. Дружинина со стороны усадьбы Е. Н. Вревской |
Из Дневника А. В. Дружинина
Среда, 9 сентября. 1853 г.
Дни хмурятся, вчера целый день шел дождь и стояло время холодное, ненастное. Переезжая на плоту к баронессе, вечером, с Томсоном и попом, я живо вообразил себе, как отрадно, должно быть, в такую сумрачную погоду сидеть с добрыми друзьями за бутылкой хорошего кагору, так называется на гдовском языке нашем венгерское в память 15 августа и обеда у Максимовых.
Происхождение названия Чертово до настоящего момента точно не известно. Существуют две версии происхождения названия. Первая говорит о том, что название Чертово происходит от уездной черты, т.е. границы, шедшей в давние времена мимо деревень Чертово Пустое и Чертово Жилое, где находилась усадьба А. В. Дружинина. По другой версии - название происходит от фамилии помещика Дмитрия Чортова, который в 1611–1612 годах мог являться владельцем деревни.
При этом, в исторической литературе имеет место быть «дело о спорном поместье Д. И. Чортова., из которого следует, что помещик Гдовского уезда Дмитрий Чортов в 1611-1612 годах вел тяжбу относительно имения в деревне Слудицы. Возможно, что в состав земель, принадлежавших Д. Чортову, входила и земля, впоследствии принадлежащая баронессе Вревской Е. Н.
Согласно «Списку с дозорной книги поместных, вотчинных и пустопорожних земель Шелонской пятины Залесской половины письма и дозора В. Волконского и В. Андреева» 1628–1629 года, к вотчинным землям, т.е. землям, которые могли продаваться и передаваться по наследству, относится и «Чортово Меншое на озере на Чортове».
В переписных книгах 1678 и 1706 годов деревня уже упоминается как Чертово (24*).
Как следует из «Дела о спорном поместье Д. И. Чортова», сам Дмитрий Чортов и брат его Иван были увезены в мае 1611 года на службу к Лжедмитрию III (Псковскому вору). После смерти «псковского вора» поместья у Д. Чортова отняли, но через какое–то время снова вернули.
В книге записной Новгородской епархии Шелонской пятины Залеской половины Ляцкого погоста за 1727 г., упомянут, помещик Федор Чертов, а за 1742 г. – помещик Степан Чертов. (Сборник записных метрических книг, РГИА, ф.19 (Петроградская духовная консистория), Оп.124, №№138 и 495).
По книгам записным Новгородской епархии Шелонской пятины Залеской половины Ляцкого погоста за 1727 и 1742 г.г., Ф. С. Милославский упомянут, как владелец деревень Чертова и Детково. (Сборник записных метрических книг, РГИА, Ф.19 (Петроградская духовная консистория), Оп.124, №№ 138 и 495). Как мы полагаем, Чертова это и есть Чертово Пустое и Чертово Жилое.
По описанию Санкт–Петербургской губернии по уездам и станам 1838 г., – надворной советнице Вревской Е. Н. принадлежат деревня Чертово Пустое, в которой проживают 105 жителей мужского пола и 106 женского, деревня Детково, в которой 100 жителей мужского пола и 125 женского и деревня Апалево, в которой 17 жителей мужского пола и 27 женского.
Согласно Алфавитному списку селений по уездам и станам Санкт–Петербургской губернии за 1856 г., – Е. Н. Вревская владеет деревнями Апалево (6 дворов и 13 душ), Детково (17 дворов, 93 души), Чертово Пустое (21 двор, 74 души).
В РГИА имеется описание имения Степаново вдовы Коллежского Советника Евфимии Никитишны Вревской деревни Евдоксино /бывшей Чертово/, Никитино Детькова и Опашева. Составлена Баронессою Евфимиею Никитишною Вревскою по 15 октября 1858 года.
В списках населенных мест Санкт–Петербургской губернии за 1864 г., имеется упоминание о деревнях Никитино (21 житель мужского пола и 23 женского), Детково (73 жителя мужского пола и 113 женского), Пустое Чертово (45 жителей мужского пола и 58 женского, Опалево (23 жителя мужского пола и 35 женского).
В материалах Главного выкупного учреждения Министерства финансов России за 1862–1897 г.г. (РГИА, Ф. 577, Оп. 35, Д. 5363 и 8142), в период 08.07.1871 – 11.01.1873 гг., Е. Н. Вревская упомянута как владелица деревни Детково и других, в период 01.11.1874 – 27.11.1876, владелица деревни Апалево.
Дом баронессы Вревской Е. Н. располагался метрах в 200–тах от озера. А. В. Дружинин в своем Дневнике не дает описание дома. Можно предположить, что дом был старый, и сама баронесса Вревская Е. Н. мало занималась его обустройством. Судя по размеру фундамента, дом был очень большого размера, буквой «П» по направлению к озеру. Примерно в 30 метрах от фундамента дома сохранился пруд. По всей видимости, рядом с домом и прудом был разбит парк, старинные остатки которого до сих пор сохранились. Парк занимал довольно большую территорию и заканчивался около озера.
В настоящее время от дома остался один фундамент, покрытый мхом и травой. Остатки фундамента дома Е. Н. Вревской. Обнаружить остатки фундамента дома баронессы Е. Н. Вревской уже сложно. Фундамент находится за деревней Марьинско в лесу. И только стоя около фундамента и осматривая сохранившийся пруд и вековые деревья, можно поверить в то, что на этом месте в середине XIX века собиралось общество со всего Гдовского уезда.
 |
|
Остатки фундамента дома Е. Н. Вревской |
Из Дневника А. В. Дружинина
Четверг,20 августа. 1853 г.
«Обед с пением и танцами у баронессы Вревской, а поутру гулянье, обжорство за завтраком и так далее. Гости уехали засветло, но я еще ужинал в Чертове Пустом. Утомление было так велико, что я заснул, только что добравшись до постели»
 |
Из Дневника А. В. Дружинина
Воскресенье, 6 сентября 1853 года
«В субботу бродили в роще и вернулись домой чрез Колодки, потом пешком же зашли к Вревской. У ней в доме холод и сырость и мрак, сама она больна, что, впрочем, не мешало ей предпринять поездку к Томсону.»
 |
|
Пруд в усадьбе Е. Н. Вревской |
Евфимия Никитична Вревская, будучи урожденная Арсеньева, по линии отца приходилась двоюродной теткой М. Ю. Лермонтова. Прямых упоминаний не имеется, но, скорее всего М. Ю. Лермонтов, останавливаясь 1836 г в доме Никиты Васильевича Арсеньева, общался с Евфимией Никитичной, тогда еще Арсеньевой. Замуж Евфимия Никитична вышла за барона Степана Александровича Вревского (до 1835 г.). Об этом указывает Н. Б. Алдонина в своей монографии (стр. 138, 139), – «между тем до начала марта 1835 г. Евфимия и Елена Никитичны с мужьями жили в доме отца и матери. 20.02.1835 г. А.Н.Вульф сообщала сестре Евпраксии Николаевне Вревской из Петербурга: «У Арсеньевых я еще не была после вас и не видела никого из мужей ваших сестер (beaux-fr?res)». В виду имелись С.А.Вревский и К.К.Шмит. Но уже 8.03.1835 г. бабушка М. Ю. Лермонтова пишет П.А.Крюковой о переезде одной из дочерей Арсеньевых и предполагаемом другой: «Вревской купил дом на Васильевском острове и уже переехали, и Шмит хочет переезжать. Авдотья Емельяновна в сокрушении, что дочери уезжают от нее, и поминутно плачет».
Степан Александрович Вревский родился 1 февраля 1806 г., умер 17.02.1838 г. Похоронен в Свято–Троицкой церкви Смоленского православного кладбища (59*). Окончил полный курс Благородного пансиона при Санкт–Петербургском университете. 3 февраля 1824 года определен в департамент Министерства юстиции с присвоением чина коллежского секретаря. 31 декабря 1825 года получил чин титулярного советника и прикомандирован к Церемониальному департаменту. 8 февраля 1828 года назначено столоначальником Капитула российских орденов. 4 сентября 1929 года назначено начальником первого стола в экспедиции ордена Св. Анны. 31 декабря 1829 года получает титул коллежского асессора со старшинством. 6 декабря 1831 года назначается почетным герольдом при ордене Св. Анны с правом носить официальный знак Ордена. 21 января 1833 года получает чин надворного советника. Уволен в апреле 1837 года с должности столоначальника Экспедиции ордена Св. Анны с чином коллежского советника. (26*).
По завещанию князя А. Б. Куракина от 24 апреля 1817 года, утвержденного 28 ноября 1818 года Санкт–Петербургской палатой гражданского суда, владел землями в Островском уезде Псковской губернии и совместно с братьями и сестрой – каменным домом на Старобасманной улице в г. Москве.(26*). Детей от брака у них не было.
В Санкт–Петербурге С. А. Вревский жил в доме № 37 по 8–й линии Васильевского острова, в который 16 января 1837 за 10 дней до дуэли А. С. Пушкина с Дантесом приехала жена его брата Бориса Александровича Вревского – Евпраксия Николаевна Вревская (урожденная Вульф) (73*). Пушкин явился к ней, как только узнал о ее приезде, что ее очень тронуло. Разговор шел в основном о судьбе Михайловского, которое волновало всех соседей Пушкина. Евпраксия Николаевна Вревская, понимая, что поэт сам не сможет выкупить имения, решила вместе с мужем в случае необходимости купить Михайловское. Поэт рассчитывал оставить за собой дом и усадьбу и заранее горячо благодарил своих друзей. 22 января Пушкин вновь навестил Евпраксию Николаевну Вревскую и обещал появиться 25 января, чтобы проводить ее в Эрмитаж. За эти несколько дней ситуация стала катастрофической, о чем баронесса Евпраксия Николаевна Вревская, естественно, не ведала.(73*)
 |
Согласно всеобщей адресной книге Санкт–Петербурга за 1867–68 г.г., баронесса Вревская Евфимия Никитична проживала в это время в Санкт–Петербурге, на Васильевском острове, наб. б. Невы, д. 39 (стр. 99).
Как мы предполагаем, после смерти в 1885 г., усадьба Вревской Е. Н. по завещанию переходит к ее воспитаннице Марии Ипполитовне Вревской.
В дневнике Александра Васильевича Дружинина есть упоминания о воспитаннице Е. Н. Вревской – Марии.
Из Дневника А. В. Дружинина
Вторник, 30 июня 1853 г.
Баронесса Вревская уже несколько дней как приехала и привезла мне портрет мисс Мери, в черкесском наряде. Все благополучно и все наши здоровы
Среда, 9 сентября. 1853 г.
«У Вревской происходил фестень по случаю крестного хода и убиения поросенка -- двух событий, случившихся одновременно. Мисс Мери удивляла нас всех, несмотря на то, что мы к ней уже так привыкли. Если которая-нибудь из дам глядела на Володю Томсона или целовала его, Маша принималась плакать, да как еще? -- с судорожным напряжением, с выражением истинного отчаяния! Что будет с этой девочкой лет через десять. Я думаю, что баронесса может сказать про нее теперь, как Мери Монтегью про свою воспитанницу: "Я воспитываю очень милое дитя, которое через десять лет убежит с моим буфетчиком". Я начинаю не верить в френологию, но доверять некоторым ее выводам,-- у мисс Мери на задней части затылка гигантски развит орган сластолюбия.»
Мария Ипполитовна Терская (Вревская) была дочерью генерал–лейтенанта Ипполита Александровича Вревского , рожденной вне брака «… от неизвестной девицы, бывшей потом женой смотрителя Ставропольского военного госпиталя».
Согласно именного Высочайшего указа от 25.07.1876 г., – «воспитаннице генерал–лейтенанта барона Ипполита Вревского, девице Марии Ипполитовне Терской, разрешено принять фамилию и титул ее воспитателя и именоваться впредь баронессой Вревской».
По всей видимости, еще при жизни баронесса Евфимия Никитична Вревская, продает Детково и Апалево, и переименовывает до 1858 г. само имение в Стефаново (Степаново) в честь своего мужа Степана Александровича. Поэтому в завещании указано, что Марии Ипполитовне Вревской переходит имение Стефаново. К Стефанову также относится местность между деревнями Лотохово и Никитино. Согласно Памятным книжкам Санкт–Петербургской губернии за 1898 г., 1899 г., 1900 г. – Вревской Марии Ипполитовне принадлежит мыза Стефаново, 951 десятина. Однако из Памятной книжки Санкт–Петербургской губернии за 1905 г., следует, что владельцем имения является гдовский мещанин Лухт Карл Яковлевич с товарищами.
Таким образом, в период с 1900 по 1905 годы, М. И. Вревская продает имение Лухту К. Я, и на этом дворянское владение усадьбой заканчивается.
Сестра Евфимии Никитичны, – Елена Никитична Арсеньева (? – 1883) вышла замуж за гвардии подпоручика Конрада Карловича Шмидта (Шмита). Похоронена в Санкт–Петербурге, на Смоленском православном кладбище.
Конрад Карлович Шмидт в 1867–68 гг. проживал в Санкт–Петербурге, Демидов переулок, д. 3, кв. 11 (25*
, стр. 540), скончался 16.01.1887 г. и также похоронен на Смоленском православном кладбище, рядом с женой и матерью Марией Яковлевной Шмидт (?– 1867), урожденной Головниной. Согласно Описанию Санкт–Петербургской губернии по уездам и станам за 1838 г., – подпоручице Шмит принадлежат деревни Горка (65 жителей мужского пола и 74 женского), Супор (101 житель мужского пола и 120 женского). По Алфавитному списку селений по уездам и станам Санкт–Петербургской губернии за 1856 г., – Шмиту принадлежат деревни Горка (13 дворов, 67 душ), Супор (20 дворов, 93 души), Язва (17 дворов, 80 душ).В материалах Главного выкупного учреждения Министерства финансов России за 1862–1897 г.г. (РГИА, Ф. 577, Оп. 35, Д. 3507, 4235 и 4090), в период 16.10.1867 – 19.12.1867 гг., Е. Н. Шмит упомянута как владелица деревни Супор, в период 07.08.1869 – 16.10.1869, владелица деревни Язва, в период 06.05.1869 – июль 1869, владелица деревни Горка.
Их сын, – Никита Конрадович Шмидт (29.10.1833 – 19.05.1998) г., на службе с 1851 г., в 1854 г., – подпоручик, проживал в Санкт–Петербурге, на Торговой улице, в доме № 9. (60*), в 1867–68 гг. – капитан, проживал в Санкт–Петербурге, Глухой переулок, д. 14 (25*, стр. 540), с 1874 г. – действительный статский советник, в 1877 г. – губернатор г. Ярославля, с 1879 г. – вице–директор департамента полиции в Министерстве внутренних дел, управляющий III Отделением, с 1880 г. – тайный советник и сенатор. Похоронен Н. К. Шмидт в Санкт–Петербурге, на Смоленском православном кладбище.
Никита Конрадович (Кондратьевич) Шмидт был женат на дочери Дарьи Федоровны Харламовой, – Марии Николаевне и во второй половине XIX века являлся одним из главных земских деятелей, а с момент образования 27 марта 1868 г. и в течение первого трехлетнего срока (1868 – 1870 г.г.), являлся первым председателем земской управы Гдовского уезда (Отчет земской управы Гдовского уезда за 1868 – 1870 г.г.). В 1871 г. он был переизбран на второй трехлетний срок председателем земской управы Гдовского уезда, однако в январе 1872 г., по личным обстоятельствам он покинул занимаемый пост и председателем земской управы был избран Александр Иванович Бландов (Отчет земской управы Гдовского уезда за 1872 г., стр. 123, 124). В знак благодарности перед Н. К. Шмитом, как указано в Отчете – «в память неусыпныхъ и полезныхъ трудовъ его впродолжении восьми летней въ Гдовскомъ уездъ», – был выполнен портрет Н. К. Шмита, который был вывешен в помещении земской управы.
Согласно Памятной книжке Санкт–Петербургской губернии на 1872 г., – Н. К. Шмидт гвардии отставной штабс–капитан, председатель съезда мировых судей Гдовского уезда. По Памятной книжке Санкт–Петербургской губернии на 1874 г., – почетный мировой судья Гдовского уезда, коллежский советник. По Памятным книжкам Санкт–Петербургской губернии на 1882 г., 1884 г.– почетный мировой судья Гдовского уезда, тайный советник, в этом же документа на 1884 г., сказано, что Н. К. Шмидт – гласный Гдовского уездного земского собрания от землевладельцев на 1883 – 1886 годы.
В Петербургском некрополе (59*) имеются сведения о Константине Конрадовиче Шмидте (1835 – 1894), похороненном в Санкт–Петербурге, в церкви Св. Троицы Смоленского православного кладбища (стр. 564). Скорее всего, это младший сын Конрада Карловича и Елены Никитичны Шмидт. Константин Конрадович Шмидт в 1854 г., – прапорщик, проживал в Санкт–Петербурге, на Торговой улице, в доме № 9. (60*), в 1867–68 гг. – штабс–капитан, проживал в Санкт–Петербурге, ул. Моховая, д. 43, кв. 7 (25*, стр. 540)с 01.11.1876 по 19.03.1877 гг., генерал–майор, командир Лейб–гвардии 2–го Стрелкового Царскосельского полка, с 19.03.1777 по 18.05.1884 г.г., генерал–майор Свиты, командир Лейб–гвардии Павловского полка, в 1890–1891 гг., начальник 7–й армейской пехотной дивизии, генерал–лейтенант.
Также в Петербургском некрополе (59*), есть упоминание о Николае Никитиче Шмидте (23.07.1865 – 23.08.1889), окончившем 11.08.1886 г. Пажеский корпус и направленном в 3–й драгунский Сумской полк, в дальнейшем корнете Лейб–гвардии Уланского полка (стр. 565). Возможно, что это сын Никиты Конрадовича и Марии Николаевны Шмидт.